Вообще-то довольно странно думать, что есть на свете люди, которые не знают или очень мало знают о том, что является для тебя изначальным, непреложным, вечным. Но именно так и устроен мир: люди разделены не только на расы, национальности и народности, но также и по религиозной социальной принадлежности. У каждого свои, свои запросы, свои потребности, - зачастую не совпадающие с интересами самых близких людей, не говоря уже об интересах других народов и рас. Более того, у каждого народа есть свои традиции, обычаи, нравственный код. Одни считают правильным смирение и прощение, другие - месть и коварство. Для одних ложь и клевета смерти подобны и представляют собой табу, а для других они являются чуть ли не способом существования. Люди и народы то и дело перемещаются по земле - кто в поисках новых пастбищ для скота и новых земель для посева, кто в поисках новых приключений на свою горячую голову, а кто и в поисках лучшей доли, - сдаваясь под натиском многочисленных и зачастую диких завоевателей.

    История, как известно, не терпит сослагательных наклонений, но невольно приходит на ум мысль о том, как все сложилось бы, появись когда-то у дальневосточных и сибирских кочевых скотоводческих племен возможность или желание раз и навсегда осесть на огромных просторах Алтая и Средней Азии, не продвигаясь дальше. Дух захватывает при мысли о том, что всехристианский Папа восседал бы сейчас в том самом Константинополе, который бы никто и никогда не грабил и не завоевывал. Трудно перечислить все, что могло бы случиться или не случиться, но об одном я не могу не сказать: Армения сегодня была бы совсем не таких размеров, как есть, и статус у нее был бы совсем другой. Но история, действительно, не терпит сослагательных наклонений, так как она призвана отражать именно то, что уже произошло.

   А произошло как раз то, чего нельзя было избежать. Ведь если мы по-настоящему хотим чего-то избежать, то мы делаем все возможное, чтобы этого не случилось, не правда ли? Конечно, нет ничего проще, как судить о том, что можно было сделать полторы тысячи лет назад. Но я категорически не согласна с расхожим утверждением о том, что история ничему не учит. Я считаю, что учить - это прямое предназначение истории, и другого у нее нет и не должно быть. Сегодня нам достаточно просто взять в руки калькулятор, справочник о народонаселении, почитать периодическую прессу или те же страницы Интернета, чтобы с минимальной приблизительностью выяснить, каково будет этническое лицо нашей планеты через те же полторы тысячи лет. Чтобы достаточно ясно представить себе, что именно нам следует делать, если наша цель - выжить и восстановить то, что мы считаем справедливостью.

    Если говорить о нас, армянах, то нам-то уж точно не пристало сегодня запираться каждому в своих арендуемых по всей России и по всему миру квартирах, замыкаться на своих житейских проблемах, которые все равно никогда не заканчиваются, тратить всю жизнь на повседневные дела, которых всегда будет невпроворот. Прекрасно понимая, насколько банальными, заезженными фразами и понятиями оперирую, я все же не гнушаюсь этим занятием.

    Армянин - это не просто гомо сапиенс, которому достаточно иметь жилье, работу, машину, семью и - все ОК. Армянину такая роскошь не простительна, как это ни прискорбно. Конечно, всем нам хочется жить спокойно, растить детей и любить ближних своих, не думая о проблемах тысячелетий и своего многострадального народа. Да, именно так. Народ наш многострадальный, хотя большинство из нас вроде бы живы и здоровы, сыты, одеты и относительно благополучны. Это-то мы как раз умеем: обеспечить себя и своих близких самым насущным. Но народ - это не просто отдельно взятые люди. Это отдельно взятый организм, жизнедеятельность которого напрямую зависит от деятельности клеток и органов. И народу, в отличие от организма, недостаточного благополучия клеток и органов в обычном смысле этого слова. Организму под названием "народ" требуется такое понятие, как "деятельный патриотизм". "Деятельный", а не "разговорно-кухонный", не "застольно-тостовый".

    Очень легко, заслужив высокие научные звания, рассуждать об ошибках прошлого или о том, что следует делать сегодня, каким образом это нужно делать. А как насчет того, чтобы просто - "делать"! Нас мало, это ни для кого не секрет. Но даже при такой численности мы умудряемся выбиваться в ученые всемирного масштаба, в маршалы, в композиторы. А сколько среди нас знаменитых врачей, политиков, экстрасенсов и спортсменов! А уж сколько представителей массовой культуры! Хватило бы на какую-нибудь процветающую и сытую страну с многомиллионным населением. И что в итоге?

    Мы гордимся тем, что какой-нибудь всемирно известный певец - армянин, или какая-нибудь модная представительница поп-культуры - армянка. Но практически никто из нас (как, впрочем, и из них) не пытается действовать в направлении решения насущных (политических) проблем своего народа. Даже наоборот: чем известнее мы становимся, тем более мы пытаемся утаить, замаскировать свое национальное происхождение, казаться максимально космополитичными, - а это с нашей стороны просто преступно. Для чего нам подражать благополучным во всех отношениях американцам, копируя их беззаботность, веселье или образ жизни? Для того, чтобы каждый отдельно взятый армянин был похож на остальных? Ничего не выйдет. Тут не помогут даже таинственные псевдонимы или частично измененные фамилии. Армян всегда и везде выдают их глаза, впрочем, эта тема уже не нова. Как не ново и все остальное, о чем я пытаюсь говорить. Но мне не остается ничего другого, как повторять уже много раз написанное и много раз обсуждённое, - надеюсь, что поговорка о капле, долбящей камень, соответствует истине.


    О том, что я - армянка, мне стало известно чуть ли не с пеленок. Может быть, мне повезло с родителями, особенно - с отцом, который то и дело читал на моих глазах "большую, толстую, зеленую книгу" - один из многочисленных томов Армянской Энциклопедии, которую он себе выписывал. Стоило ему чем-то мне не угодить, как я начинала грозить ему самым страшным: "Вот возьму я эту большую, толстую, зеленую книгу и - -" дальше следовало описание варварской расправы над этой книгой. И отец, со свойственным ему чувством юмора, просил меня не делать этого, - все что угодно, но только не это! Потому что эта книга - самое святое, что может быть у армянина, тем более, проживающего вне Армении. Да, мы жили в Баку. В городе, которого больше нет. Нет его в том виде, в котором мы его знали, любили, не променяли бы ни на какой другой город в мире. Теперь этот город стал запретным для сотен тысяч людей, навсегда оставшихся "гостями" на всей остальной части земной суши.

    А Баку моего детства и юности - это город ста национальностей, город-уникум, потому что он обладал неповторимым, ни с чем не сравнимым колоритом, похожим на Одесский, но более терпким и специфическим из-за более южного расположения, национальных и религиозных мотивов. Здесь была особенная музыка, особенные люди и особенные взаимоотношения. По крайней мере, так нам всем казалось. Никому и в голову не приходило скрывать свое национальное происхождение или открыто насмехаться над представителями других народов. Но, - хорошо это или плохо, - мой отец постоянно напоминал мне, что я - армянка, что армяне - самые трудолюбивые, самые умелые, самые талантливые, а следовательно - все другие народы на порядок ниже. Последнее не произносилось вслух и никогда не оговаривалось, но логически следовало из сказанного. Сейчас я понимаю, что все это следовало преподносить мне в несколько иной форме. Но отца мне упрекать не пристало, и не только потому, что он действовал из лучших побуждений. Его незамысловатые внушения никак не были связаны с "терроризмом, сепаратизмом, милитаризмом" и прочей дребеденью, о которой в настоящее время безбожно распространяются на всех углах те, на ком, как на ворах, горят шапки.

   Более, того, я считаю, что именно детские впечатления от услышанного и заставили меня думать о том, что на самом деле нет и не может быть народа, который лучше других. С самых ранних лет я стала задумываться, сравнивать, всматриваться, делать выводы. Не переставая при этом, как это ни парадоксально, считать слова отца непреложной истиной. Именно так, мне кажется, и должны поступать патриоты любой национальности. Это - не панацея, но это - единственное, что нам всем остается в этом безумном мире. Потом я ходила в школу. Слыша самые разнообразные фамилии, видя самых различных людей, я все больше и больше убеждалась вот в чем: у всех народов есть общее - люди изначально добры, но людям не свойственно быть смелыми, сильными трудолюбивыми и самоотверженными, иначе они бы просто не выжили и не прогрессировали. И именно поэтому сила, смелость, трудолюбие и самоотверженность возводятся в ранг героизма, - того, на что решаются не все. Но людям свойственно стремление к улучшению своей жизни, и уж здесь им приходится прибегать к самым разным способам достижения цели. И именно эти способы и отличают народы друг от друга.

    Мы, армяне, - так уж нам привелось - испокон веков обосновались на землях, где без упорного труда нам не удалось бы выжить и достичь процветания. Тем дороже нам наши завоевания (в мирном понимании этого слова). Мы воевали с природой, с камнями, с климатом, с собственной ленью, с осторожностью, свойственной от природы гомо сапиенсам. И эта борьба в конечном итоге и сделала нас такими, какие мы есть, - трудолюбивые, сильные, смелые и наделенные обостренным чувством справедливости. Способные вовремя принимать стратегически верные решения. И только одним качеством мы обделены в результате этой борьбы: дипломатическим тактом или хитростью, если хотите. В то время как мы наивно и правдиво говорим о происходящем вокруг нас и нашего национального вопроса, честно и откровенно высказывая всем - независимо от ранга - все, что мы думаем о них, - ничего не прибавляя и не убавляя, а иногда даже скромничая, - наши оппоненты могут запросто делать из мухи слона и продавать его по цене десяти слонов; они могут рассыпаться в лестных выражениях в адрес людей, которых на самом деле не уважают и просто хотят использовать. Они могут, не гнушаясь никакими методами, давать ход непроверенным высказываниям, приправляя их дополнительным эмоциональным колоритом, показаниям авантюристов и просто преступников, выдавая их за истину в последней инстанции. Они считают возможным для себя ставить факты с ног на голову, меняя местами имена участников событий. Они давно уже догадались, что никто не станет тщательно проверять их статьи и тексты речей - ведь никому не придет в голову вероятность столь чудовищных подтасовок.

    А что же мы? Мы продолжаем скромно и сдержанно констатировать сухие факты, считая ниже своего достоинства пользоваться неразрешенными приемами.

    И дело как раз в том, что именно многовековое поведение накладывает отпечаток на методы достижения цели влиятельными представителями различных народов. Разве не может быть разницы между потомками оседлых крестьян, зодчих, мастеровых, торговцев, ученых - и потомками кочевых скотоводов? Людьми, которые из века в век не сходили со своих земель, обрабатывая, обустраивая их, застраивая шедеврами архитектуры и зодчества, рассчитывая жить здесь и в дальнейшем, и людьми, которые жили во временных палатках, и, по мере возникновения эрозии почвы, продвигались дальше, в поисках новых земель под пастбища для скота. Для которых на самом деле Родина осталась далеко позади еще много столетий назад. Можно на протяжении, истории, по мере продвижения на Запад, несколько раз изменять наименование своего народа (именно так). Но язык, на котором говорят люди, красноречивее и реальнее любых фальсифицированных исторических данных. Достаточно любому мало-мальски мыслящему человеку взять в руки учебник по лингвистике или, говоря проще, по языковедению, - и станет понятно, кто является "родственником" якутов и чукчей, а кто приходится "родственником" грекам, римлянам, персам и латинянам.

    Ведь все знают поговорку о слоне в посудной лавке. Об обезьяне и очках. Ну, и зачем было нужно слону - по-своему грациозному и, несомненно, благородному животному, объявляться в посудной лавке? Почему бы ему не остаться там, где ему и место? Где он никому бы не мешал, ничего не уничтожал и не претендовал на то, что уже тысячи лет принадлежит другим представителям живого мира? Зачем обезьяне очки, если она по определению не умеет читать? Ведь эти поговорки и притчи отражают хаос, беспорядок, нелепицу. И, хотя не вполне логично с моей стороны рассуждать теперь о делах давно минувших дней, но что же делать? Ведь все это откликается нам сегодня. И есть множество непосвященных, которым необходимо хотя бы схематически обрисовать корни ситуации. Поскольку нам не пристало пользоваться неблаговидными методами убеждения, не остается ничего другого, как популярно объяснить, кто есть кто, не правда ли?